"Может, тебе только кажется, что ты - финансист?" (с)
Вчера посмотрели запись этого спектакля в кинотеатре "35 мм". Версия с Камбербэтчем в роли Создания и Ли Миллером в роли Виктора Франкенштейна. (Есть еще версия наоборот).
Камбербэтч - гениален. Так играть невозможно, это на пределе (если не за пределом) человеческих возможностей. Вся эта безумная пластика тела, сшитого из кусков, когда каждый фрагмент так и продолжает жить своей жизнью, не приходя к гармонии или хотя бы примерной согласованности... Этот кошмарный диссонанс между исковерканной речью - и трагическим торжеством в глазах, между детской отчаянной непосредственностью - и безнадежным "теперь я совсем человек", произнесенным после жестокого убийства... Этот Мильтон, обращенный к звездам, этот "Потерянный рай" как он есть...
Ли Миллер на этом фоне как-то потерялся. Нет, роль сыграна блестяще, но рядом с этим ураганом Виктор Франкенштейн смотрится никаким не творцом и не гением. Не одержимым ученым. Скорее наоборот - эдаким бездарем, Сальери от науки, который случайно создал нечто живое, и то оно оказалось уродливым и несчастным. И есть ощущение, что этот Виктор не оживил девушку не потому, что внезапно ощутил ответственность и ужас перед своим творением, а потому, что не смог бы повторить случайное чудо.
Вообще же - это какая-то невероятная штука. Я никогда особенно не любила роман Шелли, но сейчас просто хоть перечитывай.
Камбербэтч - гениален. Так играть невозможно, это на пределе (если не за пределом) человеческих возможностей. Вся эта безумная пластика тела, сшитого из кусков, когда каждый фрагмент так и продолжает жить своей жизнью, не приходя к гармонии или хотя бы примерной согласованности... Этот кошмарный диссонанс между исковерканной речью - и трагическим торжеством в глазах, между детской отчаянной непосредственностью - и безнадежным "теперь я совсем человек", произнесенным после жестокого убийства... Этот Мильтон, обращенный к звездам, этот "Потерянный рай" как он есть...
Ли Миллер на этом фоне как-то потерялся. Нет, роль сыграна блестяще, но рядом с этим ураганом Виктор Франкенштейн смотрится никаким не творцом и не гением. Не одержимым ученым. Скорее наоборот - эдаким бездарем, Сальери от науки, который случайно создал нечто живое, и то оно оказалось уродливым и несчастным. И есть ощущение, что этот Виктор не оживил девушку не потому, что внезапно ощутил ответственность и ужас перед своим творением, а потому, что не смог бы повторить случайное чудо.
Вообще же - это какая-то невероятная штука. Я никогда особенно не любила роман Шелли, но сейчас просто хоть перечитывай.
